Форум » Тема закрыта » Индийский танец » Ответить
Индийский танец
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin:
Nadin: мудры
Мила: До чего у них все гибкое ..я попробавала у меня не руки, а крюки! Не даром столько учатся.
Ким : Теория индийского классического танца кучипуди. Жесты для одной руки - асамьюта хаста. 24 жеста индийского классического танца для одной руки (асамьЮта хАста) приведены с их санскритскими названиями и переводами. Помимо своего буквального значения, эти жесты имеют десятки "употреблений" (прайОга, винийОга). Этот теоретический материал преподается в Школе индийского танца "Апсара". Жест индийского танца патАка - флаг Жест индийского танца трипатАка - флаг из трех частей Жест индийского танца картаримУкха - ножницы Жест индийского танца ардхачАндра - половина луны Жест индийского танца арАла - сгиб Жест индийского танца шукатУнда - клюв попугая Жест индийского танца мУшти - кулак Жест индийского танца шикхАра - вершина Жест индийского танца капИта - деверянное яблоко Жест индийского танца катакамУкха - застежка браслета Жест индийского танца сУчи - игла Жест индийского танца падмакОша - венчик лотоса Жест индийского танца сарпасИрша - голова змея Жест индийского танца мригасИрша - голова оленя Жест индийского танца лАнгула - цветок Жест индийского танца алапАдма - распустившийся лотос Жест индийского танца чатуро - четыре Жест индийского танца браммара - пчела Жест индийского танца хамсАсья - клюв лебедя Жест индийского танца хамсапАкша - крыло лебедя Жест индийского танца сандАмсо - щипцы Жест индийского танца мукУла - бутон Жест индийского танца урнанАбха - паук Жест индийского танца стамрачУда - петух Текст, фото: Елена Тарасова
Vaishali: Жест индийского танца шукатУнда - клюв попугая-----------что-то мне это напоминает?!
Nadin: Некоторые особенности индийского исполнительского искусства Рыжакова С.И. Из кн. «Индийский танец. Искусство преображения». Москва, 2004 Суть музыки - в тишине. Суть танца - в неподвижности. Человек, увлеченный историей классического танца, не может пройти мимо индийского наследия. Причина этого - не в восточной экзотике и необычных для европейского глаза движениях. Танцуют все народы мира. Некоторые ритуальные, церемониальные, народные танцы в самых различных культурах (например, чукотской, корейской, маори) также поражают как случайного зрителя, так и исследователя. Но индийскому танцу должно быть уделено особое внимание. Дело в том, что классический танец как идея и как система сложился всего лишь в трех национальных культурах мира. Это испанское фламенко, европейский (французский по происхождению) балет и - индийский классический танец. Последний к тому же имеет и самую долгую историю. Но прежде чем обратиться непосредственно к танцу в Индии, как нам кажется, сначала необходимо выполнить некую предварительную - почти ритуальную - работу. Нужно познакомиться с индийской исполнительской культурой как с живым организмом, постараться ощутить ее важнейшие "связки" и "сочленения". В Индии считают, что человек имеет в жизни три цели. Первая из них, дхарма - следование этическим нормам, исполнение обрядов, религиозный путь. Вторая, артха - достижение полезного, обеспечение благополучия, выполнение законов. Третья, кама - эмоциональное удовлетворение, получение эстетического наслаждения, чему служат как литература, искусства, человеческое общение, так и чувственная любовь между мужчиной и женщиной. Превосходит эти цели только достижение просветления, освобождение от круга перерождений - мокша. Автор знаменитого трактата "Камасутра" Ватсьяяна определяет каму ("любовь", "желание") как "наслаждение окружающими объектами посредством пяти органов чувств: слуха, осязания, зрения, вкуса и обоняния, под управлением разума и в согласии с душой. Между объектами и органами чувств возникает особенная связь. Сознание удовольствия от этой связи и называется камой". Таким образом, всякое искусство для индийца одновременно соединено и с любовью и удовольствием, и со священным. Танец прежде всего - движение. Движение же - это радость, счастье. Танец - радость вдвойне, потому что это движение в бесконечном пространстве. "Поистине, когда испытывают счастье, то действуют. Не испытывая счастья, не действуют, - лишь испытав счастье, действуют... Поистине, бесконечное - счастье. Нет счастья в малом, лишь бесконечное - счастье", - провозглашает мудрец Санаткумара в Чхан-догхье-упанишаде. Индийская культура — это культура звука. Ракти — способность души воспринимать и очаровываться совокупностями различных звуков в природе, — одно из важнейших умений и талантов человека в Индии. Не случайно священные индийские тексты - Веды, Брахманы, Араньяки, Упанишады - образуют "традицию шрути" (то есть "услышанного"). Классический танец в Индии нужно не только "созерцать", но и внимательно, даже напряженно "слушать". В основе танца по сей день лежат законы вокала и инструментальной музыки; в древности связь этих видов искусства была еще более тесной. Изначально же все исполнительское искусство восходило к религиозному ритуалу, выражавшемуся в выпеваемом, звучащем, вибрирующем слове. В Индии считается, что человек, обучающийся музыке и танцу, с помощью искусства духовно и физически приближается к Виш-вакарману, творцу Вселенной. Музыка и танец иногда почитаются даже выше аскетических подвигов и жертвоприношений. Считается, что овладение искусством очищает человека от дурных чувств и желаний, поднимает его до уровня богов и в конечном счете ведет к мокше. В индийской философии музыка понимается как одно из проявлений космической силы. Она образуется из гармоничного движения небесных тел и сфер, уравновешивает пять элементов мироздания, гармонизирует все вибрации (спанда), а ведь, как полагают индийские мистики, тот, кто знает закон вибрации, знает весь секрет жизни. Устад Инайят Хан, выдающийся индийский музыкант, философ и суфий, тремя источниками индийской музыки называет математику, астрологию и философию. Он также использует индийское понятие престара, означающее "математическое расположение ритмов и ладов", как синоним "музыки". Течение музыки, по его мнению, следует той же временной последовательности и пространственной протяженности, в которых развивается Вселенная.
Nadin: продолжение Индийский классический танец, по сути дела, является зримой музыкой. Описание сангита - соединения, слияния пения {гита), инструментальной музыки (вадъя) и танца {нритъя) (Gitam Vadyam Tatha Nrityam Trayam Sangitam Uchyate) появляется в одном из санскритских музыкальных трактатов - "Сангитаратнакара" ("Океан музыки", около V в.) Шарнгадевы. В этом тексте сангит понимается как особый способ богослужения. Возможность "соединения" трех отдельных искусств означает, что к этому времени каждое из них уже обрело довольно ощутимую автономию. Главное в этом слиянии было единство эмоциональное и техническое. Характер музыки должен был соответствовать песне, а танец, имея ту же эмоцию - бхаву, должен был выражать присущий им "вкус" -раса. Вокалу в индийской музыкальной культуре отводится главенствующая роль. Считается, что танец следует законам инструментальной музыки, а инструментальная музыка есть подражание пению. Это объясняется тем, что только в человеческом голосе звук проявляется наиболее спонтанно, естественно, не нуждаясь в искусственном посреднике. В инструментальной же музыке он возникает при воздействии извне. Голос - это дыхание, выведенное вовне {sura - "звук", "голос" и "дыхание"). В свою очередь, дыхание - прана - является носителем божественной субстанции в человеке. Кроме того, в пении заключено еще одно священнодействие -произношение слов, именование. Творящая и воздействующая сила слова, известная в большинстве культур мира, в Индии предстает как традиция мантра-йоги (суфийское вазифа). Вместе с мыслью и телесным движением слово составляет известную триаду изложения знания: "мысль, слово, дело". Поэтому произношение слов – тоже искусство преображения. Довольно популярно в Индии высказывание: "слово, произнесенное тысячу раз, становится вещью". Устад Инайят Хан упоминает индийских муваккали - существ, которые создаются силой мысли и звука. Танец (нритья) оказывался наиболее сложной составляющей сангита. Во время танца человек воспринимает музыку буквально всем телом. Человеческое тело в индийском искусстве понимается как живой звуковой резонатор, откликающийся на вибрации каждой своей клеточкой. Пока ноги танцора выбивают ритм, глаза, брови, кисти рук движутся под влиянием мелодии и делают ее зримой. Поэтому совершенно естественно, что в такой системе танец тоже выступает как своего рода музыка. Вокал и танец, согласно индийской философии, рождаются из соединения двух начал, которые сродни женскому и мужскому полам. Индийские танцевальные движения бывают двух типов - тандава (мужественные, яростные) и ласья (женственные, грациозные). В североиндийской музыкальной традиции голос тоже бывает двух типов — джелал ("сила") и джемал ("красота"). Их сочетание рождает третий тип - немал ("мудрость"), что соответствует мировой гармонии и балансу стихий. Собственно говоря, часто используемый перевод понятия сан-гит как "музыка" не полностью отражает главное в нем - своеобразную "спевку", слияние близких по происхождению, но разных по средствам исполнения вибраций. Пластическая, внутренняя связь движений тела, голоса и игры на инструменте есть суть индийского искусства. Близость и взаимозависимость вибраций, имеющих разную природу, отмечалась и древнекитайскими мыслителями. Чжуан-цзы ("О равенстве вещей") пишет о "трех флейтах" - "флейте человека" (или флейте как таковой), "флейте Земли" (звуках природы) и "безмолвной флейте Неба", "Великой Чистоте". Го Сянь комментирует: "Естественная гармония заполняет всё пространство между Небом и Землей... Совершенная музыка- это не тоны и звуки. Сначала нужно следовать Небу, соответствовать человеческому, постичь свое сердце, обрести свою природу, а потом выражать это в звуках, передавать это в мелодии". Тамильский поэт Ирайянар в своем трактате "Музыкальная грамматика" (IV в.) пишет о поэзии-пении, музыке и драме-игре как о трех "языках", которые могут сливаться в едином движении: "Прекрасный язык тамильский есть трех разновидностей: естественный, или язык поэзии, музыкальный и драматический. Каждый имеет свою грамматику и литературу. Но есть книги, сочетающие в себе все три языка". В "языке" музыки сначала возникает звук (надо). Постепенно он развивается в мелодию, затем обретает "почву под ногами" - ритмическую основу. Именно так развивается индийская классическая музыкальная композиция и по сей день. Любопытно замечание Ирайянара о том, что в древности сложная "грамматика" текстов сочеталась с небольшим "лексическим" набором: "И чем древнее тексты, тем больше там пения, музыки и игры и меньше всего того, что дано читать и произносить... И нет здесь музыки без слова, строки и буквы; они для музыки то же самое, что и ось для колеса". Именно это сочленение, взаимосвязь и рассматривается авторами трактатов как причина того, что в древности музыка обладала магической силой воздействия на мироздание (равно как в греческом мифе об Орфее и в шумерском предании об Иштар музыка оживляет мертвых). Несмотря на серьезные изменения, произошедшие в музыкальной "грамматике" в ходе истории, это единство индийской поэзии, музыки и танца ощутимо и по сей день. Оно выявляется не только в арсенале выразительных средств, но и в общих жанрах. Пада, газель, тхумри, тарана, паллави — это и музыкальные композиции, и вокальные, и танцевальные номера. На принципе подобия основываются и древнекитайские представления о музыке. Здесь музыка тоже тесно связана с темой всеобщей гармонии мироздания. Китайское юэ (устаревшее произношение — е), некоторым образом близкое индийскому сангит, означает "музыка и пение" и описывается как "имеющее способность низводить духа", а потому используется во время жертвоприношений для скорейшего пробуждения духов. Если с индийским музыкальным звуком постоянно связывается понятие ракти ~ "наслаждение", то китайское юэ читается также как лэ - "высшее блаженство, наслаждение". Глубокое отличие некоторых китайских музыкальных произведений от индийских, высоко ценимых знатоками, — "безвкусность, пресность" первых. Китайский мыслитель III в. Цзи Кан написал трактат о природе музыки "В звуке нет ни печали, ни радости". Китайская "истинная" или "изысканная" музыка древних несет уравновешенность {пин) и согласие (хэ): "Древние правители создали музыку, чтобы установить чувства всего сущего, сделать едиными помыслы Поднебесной. Посему ее тоны уравновешены, ее звучание в согласии... Совершенная музыка не возбуждает в человеке никаких желаний. Безмятежно сердце, покоен дух... Музыка древних мудрецов есть согласие и только". В китайской музыке гораздо меньше "схваченности": ритмическая решетка едва проступает и тут же растворяется в музыкальном "ветре и потоке". По сути, это есть воплощение универсального секрета даосов - не стараться овладеть Дао, но позволить Дао владеть собой. Именно обретение чувства "безмолвного и пустынного мира" родственно чувству лэ - наслаждению и радости. "Дао антиэстетично по своей природе, и проявляется оно не в музыке, даже если играет искуснейший музыкант, а в той беспристрастной тишине, когда одни звуки не звучат в ущерб другим..."
полная версия страницы